7.
Притча
Однажды Случайный Ученик Мудрости, имя которой никогда не называется в Долине Мертвых Истин, а мирские прозвища детей ее всем известны, устал быть терзаемым своей Вечной тенью- Сомнением. Он разозлился на нее и бросил в нее камнем, но Сомнение осталось, став еще чернее и всеобъемлюще. Тогда ученик спросил его: " Что хочешь ты от меня? Вечного знания о сопутствии Черной Бездны Будущему Свету?
6.
О счастье.
Счастье незримо присутствует в мотивации любого действия, которое мы осмысливаем. Нет более размытого общего понятия- формы, чем счастье. Все стремятся быть счастливыми настолько, что говорят о способах его достижения, но не о самом счастье.
5.
О дифференциации восприятия сущего.
Бытие как факт, как свойство непосредственно воспринимаемого дифференцировано в отношении чувственности, более того вынесено за нее и представляется всегда при должной доле абстрагированности от вещно — конкретного как данность и основание для вынесения суждения, бытие как некоторая заданность в восприятии сознания.
Так, например, восприятие чувственности в любви непосредственным образом зависит от того, участвует ли субъект в наблюдаемой игре, или же он вынесен за ее пределы или является зрителем.
2.
Почему бы и нет?
Любая биологическая форма обретает свое существование в динамике, который наш язык связывает с понятием движения. С этой точки зрения не существует различия между нами людьми и прочими предметами биосферы, вообще всю проблему бытия можно свести к популярному построению схемы мира и тогда она отпадет сама собой.
Биологическая жизнь существует в движении. Форма этой жизни движение. Оно в свою очередь существует в состоянии вечного запроса регулятора, исключающего механическую конкуренцию за время и пространство. Данным регулятором выступает игра. Игра разбивает движение вообще на отдельные формы, — законы биологической жизни, законы Игры.
1.
Был снова страшный месяц октябрь. Каждый октябрь я замирал с предчувствием чего–то страшного, какого–то безвозвратного поворота в своей судьбе. Обычно это начиналось с того, что я переставал радоваться своей успешности. Обычно, ближе к концу недели, что-то подсказывало, что все — тлен и суета, и годы летят слишком быстро. Мысль проскальзывала, не оставляя никаких следов, мимолетность. Я уже несколько лет не придавал этому значения
Я любил быть услышанным. То, что заставляет более тонкие натуры посвящать себя театру или профессии. Купоны познания, собственной значимости. Я любил быть понятым, услышанным и утонченно похваленным. В то время я пребывал еще в юном возрасте и не думал найти себе вторую половину для сбора данных купонов, женщины воспринимались исключительно как атрибут веселья и форма удовлетворения мужских амбиций. В то время я еще верил в дружбу познания.
Когда в детстве ребенок счастлив и спокоен, мир проходит рядом с ним, как калейдоскоп добрых чудовищ и прекрасных волшебников, когда нет- лики жизни иногда пристально смотрят ему в лицо.
Это случилось, когда мне было лет 6. Мы жили в самом обычном советском дворе, в нем играли в домино, пили пиво, щелкали семечки добрые бабушки и хорошо, терпимо относились к детям. Мы часами играли с друзьями в полевайки, войны и так далее. Двор был магическим местом собственности, он принадлежал только нам, принадлежал безраздельно, абсолютно, ибо существовал в таком качестве только для нас. Все было гармонично и так прекрасно. Деревья, старые лавочки, приветливые соседи и, конечно, такие же, как мы верящие в собственность мира – дворовые животные, те же дети.
Есть время разбрасывать камни,
есть время камни собирать.
Соломон
… Их было трое: Гордец, Повеса-вольнодум, и Льстец. Они шли достаточно незаметно, чтобы не обратить на них внимание и достаточно выразительно, чтобы, заметив их, возникло желание понаблюдать за ними. Тихо уселись они на тихую лавочку, в тихом уголке шумного городского парка, несуществующего в этой Истории… и Гордец сказал: «Ну что ж, друзья, давайте же поиграем». Льстец улыбнулся и конечно поддержал, Повеса посмотрел на горизонт… «Ну задавайте ж тему. Вот мученье». «Не я же» - улыбнулся хитро Льстец. Гордец нахмурился и злобно: «Ну и не Я же!».
Тогда Повеса слово взял и рассказал довольно интересно о том, что камни дышат… Те двое лишь немного помолчали удивленно, но, поняв и приняв игру, пустили в ход тяжелую дубину – логику. Они набросились с блестящими опровержениями, но он лишь улыбался, как старик и прошептал один лишь раз в ответ: «А все же дышат, и это наше дыхание, ибо все мы живем теми камнями, которые несем с собою. Послушайте лучше, что рассказал мне один странник, тот, что к нам ко всем приходит, но не у каждого задерживается настолько; чтобы можно было хотя бы заметить его присутствие…
