2. Энтелехия (анализируется  в форме игры).

17.1.2.


Амплитуда  колебаний  научной мысли относительно  понимания  игры складывалась неоднозначно на протяжении развития философии, культурологи. Нам ближе всего позиция Шеллинга —человек жив до тех пор, пока он играет — своего рода Ludoergosum. В целом же, игра понимается как составляющая культуры человека, как  то, что имманентно включено в понятие человеческого,  то, в чем обретает себя традиция человеческого. Примеров в обоснование  данной позиции множество, начиная от тотемности, как формы рождения культуры (ритуальность, символизм, зачатки письменности) и заканчивая герменевтическими исследованиями Импре Лакатоса и Бертрана Рассела, которые свели  все заблуждения философии к игре языка. Обширнейшее  распространение  теория игры как  концепта культуры получила в трудах Плеханова, Фробениуса. Эрик Берн фундаментально классифицировал человека  с точки зрения того, что он понимал под игрою («Люди, которые играют в игры, игры в которые играют люди»). Чтобы представить себе разброс знания об игре и форм ее понимания дадим небольшую сводку теорий (классификация условна и отражает академические представления):

17.1.1.4.

Бесценным подарком Стагирита было учение о 4-х причинах бытия. Текстуально, как мы отмечали, Стагирита излагать чрезвычайно тяжело. Нет указания на то, каким образом располагаются 4  причины и как взаимодействуют. Стагирит говорил к весьма уже знакомой с ним аудитории, к ученикам, поэтому восстанавливать его приходится по смыслу больше, чем по  содержанию текста. Академическая трактовка такова. Бытие чего-либо складывается из 4-х оснований: целевая причина — то, ради чего, движущая — то, благодаря чему, формальная — как, материальная – что. С моей точки зрения такой подход — кощунство. Ясное дело, что наши студенты, не будучи наследниками схоластического понимания мира идей, весьма мило улыбаются, когда им пытаются сообщить таинство  учения о бытии Аристотеля.

Такой алгоритм губителен для нас как проектировщиков социальных систем. Он является естественной формой развития. Задача нашего проектировщика — избежать его и компенсировать его негативные последствия, если он уже в нем находится. Проектировщик должен быть хозяином все 4-х причин бытия своей парадигмы социальной системы, вне времени, пространства, количества субъектов и так далее. Либо должен пойти по пути Аристотеля с Македонским, Иешуа, но это может не получиться из-за материально-технической составляющей, отсутствия необходимых предпосылок. Итак, первую ловушку можно назвать «Творческий гений». Опишем ее характерные признаки.

На примере эффекта схлопывания для наглядности можно пояснить, обратившись к  классическому  примеру скульптора, ваяющего статую из глыбы мрамора. Это частный пример общественной парадигмы. Участники: скульптор, зритель, общество (как представление, оплаченное жизнью других скульпторов и зрителей, сопоставленное в одинаковой степени и скульптору и зрителю).

17.1.1.2

Бытие в действительности. Бытие реального, актуально сущее. Стагирит подразумевал под бытием в действительном (БД) ставшее бытие в возможности. Действительно, мир человека — это мир опредмеченных мыслей. Все в этом мире либо опосредовано мыслью, либо создано на основе замысла, представления.  Там, где что-либо появляется на  основе человеческого замысла, мысли, мы говорим о ремеслах и профессии. Там, где нет человеческой мысли как основания для существования – есть замысел Богов, создавших этот мир и управляющих ими. Все полно Богов (Фалес).  Для грекамир решался весьма просто и  наглядно. Грань между бытием в возможности и бытием в действительности, между мыслью и реальностью  лежит в основе  человеческой натуры – чувства. Бытие в действительности – это бытие того, что доступно для восприятия посредством чувства, на основе ощущения.Ощущения заданы и животным, но только у человека, проходя через разум, животные ощущения (порывы)  превращаются в чувства, в то, что  создано на основе Разумности и согласно природе человека. С учетом того, что греческая мысль лишена страха перед неведомым, и сила абстракций и «пустых умозаключений» невероятно мала, бытие в действительности определялось именно как сфера реализованного, налично заданного. Отсюда  же и аналогичные обратные правила для БД.  Если в возможности  вещи могут быть присущи совершенно различные свойства, и каждое из них будет казаться истинным, то в действительности противоречия снимаются, действительность как конечность однозначна. Отсюда и первые законы. Не может быть такого, чтобы в одном и том же месте, в одно и то же время одно и тоже  существовало и не существовало, было жарким и холодным, мокрым и сухим  и тому подобное. Не может быть такого, чтобы в одно и тоже время то, что становится было ставшим; пока есть становление, нет ставшего, когда есть ставшее, нет  становления. Пока есть человек, нет смерти, когда есть смерть, нет человека.

17.  

17.1 Любой методолог ненавидит лишнее в познании. Это и так  весьма сложная способность человека – проникать в сущность  вещей. Она требует  напряжения, вечного сомнения, ни грамма пустой уверенности  и самолюбования. Восприятие  новозаявленных учений носит критический характер уже потому, что  создать вобласти мысли хоть что-то, напоминающее  идеальность гнозиса античности в  современном мире, не представляется возможным. Конвенционализм современных систем и  программ  уже никем не оспаривается, он больше  имманентность  познания. Впервые услышавший о людологии  как универсальном методе познания, разрешающим соответственно  любые  вопросы  познавательного и прочее, и прочее, неизбежно  отмахивается от подобной рекламы.

Ловушка «творческого гения» состоит именно в том, что управлять процессом здесь нельзя. Человек полностью персонифицируется в этой парадигме (точно так же как в парадигме любви) и становится  полностью заложником стадий и форм ее развития, не управляя в ней ничем, в том числе и возможностью положительных оценок своей экзистенциальности. Удивительно и то, что субъект ничем не управляет и на стадии формирования  того бытия в возможности, которое затем требует  своей реализации, ни в области любви, ни в области творческого. Получается, что и среда реализации, и бытие в возможности в данных двух парадигмах полностью принадлежат общественному.

16.

Итак, о каких ловушках общественного идет речь? Ради чего наш проектировщик должен  начать проектирование социальной системы с себя, сломав в себе все привычно — организованное и подчинив себя жесточайшей дисциплине, организации личной судьбы? Для того, чтобы ответить на этот «простой» вопрос, необходимо понимать, как организован социум, который по нашей предыдущей тезе является неизменным в своих формах структурирования материи.  Попытаемся легко отнестись к этой задаче и дать более менее развернутую картину.

Таким образом, тщеславие в любом случае  подводит проектировщика. Отказ от него невозможен без определенных приемов управления. Они известны, состоят с архаичных времен на  вооружении специальных служб. Остановимся на них подробнее.