Философская мысль Европы в лице своих достойных сынов неоднократно высказывалась в отношении необходимости изменения форм понимания современной действительности на основе представлений о сущем прошлого. Таковы положения теории локальных цивилизаций Освальда Шпенглера, теория истории Арнольда Джозефа Тойнби, таково требование герменевтической теории познания Бертрана Рассела и Джорджа Кауфманна.
Вопрос о понятии преступления является одним из вечных вопросов теории уголовного права. В данной работе представлена попытка осуществить анализ преступления на основе методологии, разработанной в свое время Аристотелем, а именно — анализ по четырем причинам сущности явления. Как известно, Аристотелем были выделены 4-е причины: целевая, формальная, движущая, материальная. Современный анализ (на основе людологии) позволяет говорить о функциональном наличии трех из них — целевая причина является прототипом материальной, при том, что последняя всегда шире по объему перцепции целевой, так как последняя составляет бытие в возможности чувственно- воспринимаемого предмета(материальной причины). Удобство данной методологии в ее универсализме относительно неограниченного круга явлений.
В условиях современного дня, в условиях глобализация масштабов того, что мы еще до сих пор называем преступностью, остро чувствуется вопрос наделения правоприменителя эффективным инструментом познания того, что есть преступление. Сегодня данный процесс носит весьма технический, метафизический характер. Уголовный кодекс как монополист понятия преступления персонифицирует сознание правоприменителя, предписывая ему качественность суждения в отношения явления.
Язык как форма отражения мысли соотносится с значением, корреспондированным адресату восприятия точно так же, как метод и предмет исследования. Для государства, которое выступает как единая форма восприятия значений в рамках единой территории и временного пространства, эта проблема актуальна уже в силу того, что государство всегда заинтересовано в однозначной детализации любых сфер жизни человека, общества.
Вопросы методологии познания относятся к числу наиболее сложных. Точное определение в отношении метода исследования, в конечном счете, детерминирует содержание самого исследования в части его истинности или ложности по отражению действительного. До сих не решена дилемма соотношения предмета и метода познания, — вопросы детерминированности причинности не могут быть решены в процессе самого познания, именно поэтому научные позиции порой приобретают позиции силовые.
Как правило, категория свободы, точно так же как и категория информации, берется в наличности суждения как некоторая известная данность, общая в своем содержании для всех субъектов суждения и восприятия. Это даже в свое время дало возможность говорить о только формально- юридическом понимании свободы, лишь как меры возможности права, не подкрепленной обязанностью исполнения. Но не кажется ли Вам, что свобода несет в себе уже рабство самого понятия свободы?
ля государства вопрос национальности всегда являлся болезненным в силу того, что государство являясь все-таки результатом разумности человека, некоторого рода искусственности, сталкивалось с объектом заданности различия (национальностью), изменение которого не представлялось возможным на основе известных форм регулирования поведения индивидуума (право, насилие). Национальность можно понимать специфически, научно, через категории этнографии, культурологии и пр., а можно сталкиваться с национальным фактором в эмпирически заданной действительности в форме силовых конфликтов, сепаратистских движений, мятежей, просто национальной розни.
Современные концепции правопонимания, социологии, социальной психологии настаивают на том факте, что управление является имманентно присущим власти. Ранее полагалось, что сама власть производна от функции управления, в особенности государственная власть появляется именно тогда когда появляется прослойка, только тем и занимающаяся, что управлением (подход К. Маркса, В. Ленина). С другой стороны, широко известна теория Л. Петржицкого, которая уделяет функции управления достаточно незначительное место, но говорит вполне ясно о генезисе власти – сознании индивидуума.
Как правило, прогнозирование и планирование являются имманентно присущими любой форме организации общественной (социальной) материи. Приемлемые формы определяются, исходя из той или иной методологии познания, которая либо заново формообразует приемлемые образы будущего, либо заимствует их из опыта прошлого развития. Для России данный вопрос стоит достаточно остро, так как долгие годы общество было буквально связано рамками жесткого планирования и мониторинга результатов его осуществления.
Проблема непосредственной борьбы с организованной преступностью, помимо всего прочего, сводится к проблеме ограниченности мер борьбы уголовно- правовыми рамками. Следует отметить, что данная форма противодействия государства организованной преступности неэффективна. Проиллюстрируем это на примере борьбы с коррупцией как одной из форм организованной преступности.